В последние годы из Болгарии редко приходят хорошие вести хозяйственного, политического и социального плана. Так, за 10 месяцев 2020 года экспорт товаров из Болгарии составил 45 162,4 млн. левов, что на 7,6% ниже, чем за аналогичный период прошлого года. А импорт товаров в страну упал на 10,9% до 48 803 млн. левов. Зато Болгария выбилась в лидеры по тратам на вредный привычки — больше всего тратят на алкоголь и сигареты жители Румынии (8,2% от получаемого дохода), Болгарии (5,1%) и Сербии (4,8%). Есть у жителей Болгарии и серьёзные проблемы с занятостью, уровнем благосостояния, социального и медицинского обслуживания (особенно из-за пандемии коронавируса).
Что же происходит с этой южнославянской республикой, которая довольно быстро реализовала своё желание войти в Евросоюз, военно-политический блок НАТО, стать современной и высокоразвитой европейской страной с высоким уровнем жизни и малой безработицей? Предоставим слово специалистам-исследователям.
Отправной точкой на пути демократизации политической системы Болгарии и массовой политизации болгарского общества стала отставка Тодора Живкова 10 ноября 1989 года. С тех пор граждане стали не только более информированы о событиях политической жизни страны, но и начали публично выражать свои взгляды, участвовать в митингах и манифестациях. В первые годы демократических преобразований в Болгарии исследователи регистрировали исключительно высокий интерес граждан к политике, что является весьма примечательным. Ведь по сравнению с другими странами Центральной и Восточной Европы, болгарское диссидентство было запоздалым, а ключевыми маркерами демократизации стали не идеологические, а экологические проблемы. Считается, что в Болгарии, в отличие от центрально-европейских стран социалистического блока, таких как Польша, Чехословакия, Германская Демократическая Республика и Венгрия, не было оппозиции и, что она возникла лишь после свержения власти Т. Живкова.
С начала 1990-х годов Болгария переживала системную трансформацию, охватившую все сферы: политическое и экономическое устройство, внешнеполитическую ориентацию, культурную политику, социальные отношения. Это происходило в условиях отсутствия опыта и средств для структурного обновления, без традиций в области рыночной экономики, но зато с сильно выраженными потребительскими настроениями в обществе и с живучей убежденностью в том, что болгарское государство должно оставаться социальным. Переходный период начался с надежды, и несколько лет в общественном сознании большинства болгар господствовала иллюзия, что будут непременно восстановлены историческая, экономическая, социальная и прочая справедливость.
Однако социальная нестабильность, кризисное состояние общества и экономики в Болгарии в переходный период обусловили частую смену правительственных кабинетов. За 20 лет трансформации (с 1989 по 2009 гг.) в постсоциалистической Болгарии семь раз проводились парламентские выборы, из них трижды досрочно, пять раз — выборы в местные органы власти. Было сформировано 12 составов правительства, общей чертой которых являлось более или менее выраженное стремление к либеральным методам руководства. Однако ни Болгарская Социалистическая Партия (БСП, наследница компартии), ни Союз Демократических Сил (СДС, объединивший антикоммунистические партии и движения), чередовавшиеся у руля правления, так и не сумели разработать четкой стратегии для разрешения серьезных национальных проблем. Вместо этого они занимались в основном внутрипартийными интригами и своим обустройством в административных и экономических структурах.
Решающее воздействие на итоги выборов оказывала ухудшающаяся социально-экономическая ситуация, падение жизненного уровня основной массы населения. Каждая предвыборная кампания сопровождалась возникловением новых или распадом старых коалиций. Большая динамика смены лиц на политической сцене Болгарии была вызвана высокими темпами обновления, ошибками и даже межличностными отношениями.
К концу XX века большинство болгар стало воспринимать СДС как партию власти, партию новой, «синей» номенклатуры. Различия между «левыми» и «правыми», между «красными» и «синими» стерлись до такой степени, что основными отличительными признаками их в глазах населения остались лишь цвета символики. В погоне за своими корпоративными интересами политическая элита упустила значительную часть болгарских избирателей, разуверившихся в возможностях как «левых», так и «правых». Болгарским обществом оказалась объективно востребована альтернативная, «третья сила», и она появилась.
В начале апреля 2001 г. в Болгарию после 55-летней вынужденной эмиграции вернулся бывший царь Симеон II Сакеен-Кобург-Готский. С целью участия на выборах в Народное Собрание в июне 2001 г. Симеон сформировал либеральную политическую формацию с красноречивым названием Национальное движение «Симеон Второй» (НДСВ). Никто по сути не понимал, что собой представляет новое движение и сколько голосов оно может собрать на предстоящих выборах. Это внесло нервозность в предвыборную стратегию основных партий. Лидер НДСВ демонстрировал политкорректность и стремление к объединению нации, что привлекло к нему избирателей, уставших от конфронтационных методов, критики и взаимных нападок «левых» и «правых». Сам Симеон в глазах болгар был чист — он не отвечал ни за тоталитарное прошлое, ни за тяготы переходного периода.
Результаты выборов 17 июня 2001 г. коренным образом изменили расстановку сил в Народном Собрании. НДСВ одержало громоподобную победу, получив ровно половину мандатов: 120 из 240. Остальные партии довольствовались куда более скромными результатами. Особенно сильно пострадала на выборах правившая с 1997 г. коалиция Объединенные Демократические Силы — ОДС (51 мандат). Не случайно она атаковала НДСВ в ходе предвыборной кампании, видя в нём опасного конкурента. Огромная часть голосовавших за НДСВ являлась бывшими членами СДС, разочарованными его непопулярными реформами. «Коалиция за Болгарию» во главе с БСП, получившая всего 48 мест в парламенте, впервые оказалась на третьем месте. Такова была расплата за то, что партия не сумела отстоять и реализовать социально ориентированную модель перехода. Четвертая политическая сила — Движение за права и свободы (ДПС, партия этнических турок) — получила 21 мандат. 24 июля 2001 г. Народное Собрание утвердило состав нового кабинета во главе с С. Саксен-Кобург-Готским. Из 16 министерских портфелей по два получили представители ДПС и БСП (хотя последняя оставалась в оппозиции).
Своим появлением на политической арене НДСВ разрушило сложившуюся в Болгарии в переходный период двухполюсную модель и заполнило нишу в либеральном центре. Как справедливо пишет болгарский историк И. Баева, восхождение НДСВ явился следствием отхода избирателей от абсолютно всех партий и коалиций, он свидетельствовал об огромном разочаровании болгар результатами реформ, демократизации, переструктурирования, которые не улучшили, а ухудшили условия жизни большинства граждан1.
Приоритетами своего правительства Симеон провозгласил обеспечение необходимых условий для скорейшего вступления в Евросоюз и НАТО, развитие функциональной рыночной экономики и быстрый экономический рост, смягчение трудностей переходного периода в социальной сфере и непримиримую борьбу с коррупцией. В правительство вошли молодые, хорошо образованные бизнесмены, прекрасно знакомые с западными моделями демократии, но не имевшие представления о Болгарии как объекте управления и реформирования. С 1 января 2002 г. правительство начало радикальную налоговую реформу, освободив от налогов все малоимущие (месячный доход ниже 110 левов, т.е. 51 долл.) слои населения и уменьшив в среднем на 10% ставки налогов на остальные доходы. Эти меры были призваны улучшить инвестиционный климат в стране, ускорить экономический рост и создать новые рабочие места. При этом правительство решилось на такую непопулярную меру, как повышение на 10% цен на электричество и тепловую энергию с 1 октября 2001 г. Чтобы подсластить пилюлю, премьер объявил об одновременном повышении минимальной зарплаты с 85 до 100 левов (примерно с 43 до 51 долл.) и об увеличении в два раза размера детских пособий2. Многие болгары встретили новое правительство с большим энтузиазмом, однако уже вскоре испытали первые разочарования, поскольку их надежды на быстрое улучшение жизни в очередной раз не оправдались.
Президентские выборы, проводившиеся в два тура 11 и 18 ноября 2001 г., проходили при небывало низкой активности избирателей. За кандидата от СДС Петра Стоянова выступили премьер-министр и его НДСВ. БСП выдвинула председателя Высшего совета своей партии Георгия Пырванова, которого поддержало и ДПС. Опровергнув прогнозы социологов, убедительную победу во втором туре одержал Г. Пырванов, получив 54 % голосов избирателей. Выступая на митинге своих соратников и приверженцев в Софии, новый президент объявил о преемственности в отношении внешнеполитического курса и подчеркнул, что страна будет ещё более настойчиво добиваться членства в Евросоюзе и НАТО.
Таким образом, в первый год нового тысячелетия Болгария дважды удивила мир неожиданными поворотами во внутренней политике, а от журналистов получила следующую эффектную характеристику: трансформирующееся государство, где премьер-министр — бывший царь, а президент — бывший коммунистический лидер.
В октябре 2001 года кабинет представил свою программу действий с многообещающим названием «Народ — богатство Болгарии». Она содержала намерения обеспечить годовой рост ВВП на 5-7%, снизить прямые налоги, привлечь иностранные инвестиции, уменьшить число безработных. Но уже вскоре правительству, зависевшему от режима валютного совета и от международных финансовых организаций, пришлось отказаться от некоторых своих обещаний. Бюджет на 2002 год, предусматривавший двукратное увеличение зарплат на 5% и однократное повышение пенсий при инфляции в 3,5 %, явно не предполагал существенного улучшения уровня жизни народа. Когда в начале 2002 г. пришло время платить налоги, то оказалось, что большинство их повышено, причем в разы. Согласно докладу Всемирного банка, доходы на душу населения в Болгарии в 2001 г. составили 1560 долл., что представляло 31% от доходов в среднем по ЕС. Недовольство правительством, наметившееся уже осенью 2001 г., стремительно возросло, профсоюзы стали организовывать акции протеста. За считанные месяцы доверие населения к НДСВ резко упало.
Тем не менее, несмотря на серьёзные проблемы в социальной сфере, правительство могло записать себе в актив экономический рост в условиях макроэкономической стабильности. В отраслевом плане динамика ВВП поддерживалась главным образом ростом промышленного производства, хотя промышленности не удалось преодолеть трансформационного спада и структурного кризиса6. В докладе Европейской комиссии (9 октября 2002 г.) Болгарию признали страной с «функционирующей рыночной экономикой», этот же вывод был подтверждён и в 2003 г. Однако в ЕС считали, что государство предпринимает пока недостаточно усилий для поворота на инновационный путь развития страны. Во внешнеэкономической сфере в 2001-2005 гг. продолжалось развитие интеграции Болгарии с Евросоюзом. В 2005 г. на страны ЕС приходилось 55% внешнеторгового оборота страны. В болгарском экспорте доля стран ЕС была еще больше — 56,5%. Переориентировав на Евросоюз экономические интересы, открыв для его стран свой внутренний рынок, Болгария оказалась неспособной увеличить экспорт в эти страны из-за слабости своей экспортной базы.
Сферой, в которой правительство С. Саксен-Кобург-Готского добилось наиболее значимых успехов, явилась внешняя политика. За время его мандата Болгария стала полноправным членом НАТО (2004 г.). Завершился и переговорный процесс о присоединении Болгарии к Европейскому Союзу, длившийся с 2001 по 2004 гг. Ежегодно пролонгируемые среднесрочные рамочные предприсоединительные программы служили инструментом для наблюдения за реализацией намеченной экономической политики. Европейская комиссия в своих мониторинговых докладах давала оценку выполнения Болгарией поставленных задач. Договор о присоединении Болгарии к Евросоюзу был подписан 25 апреля 2005 г., датой вступления определили 2007 год, но до этого стране предстояло провести целый ряд реформ, чтобы отвечать необходимым политическим и экономическим критериям.
Что касается болгаро-российского сотрудничества, то весь период трансформации в Болгарии характеризовался спадом в сфере политических, экономических и культурных связей. Дисбаланс в торговых отношениях Болгарии с Россией составляет значительную долю ее внешнеторгового дефицита. В ходе государственного визита в Болгарию В.В. Путина в начале марта 2003 г. президенты двух стран подписали декларацию «О дальнейшем углублении дружественных отношений и партнерства между РФ и Болгарией». Казалось, были урегулированы многие спорные вопросы, в частности проблема советского (российского) долга Болгарии, найдены подходы к решению вопросов в сфере военно-промышленного и топливно-энергетического комплексов. Однако многое из намеченного так и не удалось реализовать как по объективным, так и по субъективным причинам. Проблема активизации экономического сотрудничества стала основой переговоров на высшем уровне во время визита в Москву Г. Пырванова в июле 2004 г., где главное внимание уделялось участию российской стороны в приватизации крупных объектов болгарской энергетики, увеличению поставок российского газа в Болгарию, а также его транзиту в третьи страны.
После вступления Болгарии в ЕС в 2007 г. наблюдалось повышение интереса российского бизнеса к инвестициям в различные производства в Болгарии. Российский экспорт в эту страну составил в 2007 г. 4 млрд. долл. и в 19 раз превысил болгарский экспорт в Россию, ещё более увеличив дисбаланс в торговле в пользу Москвы. Почти 90% российского импорта составляют энергоносители, из них 80% — это нефть. Около трети болгарского экспорта в Россию — машины и оборудование, 17% — безалкогольные и алкогольные напитки, около 15% — фармацевтические товары. Естественно, власти Болгарии были заинтересованы в освоении российского рынка. Но взаимовыгодного сотрудничества не получилось.
В начале сентября 2015 г. болгарское руководство отказалось пропустить через свое воздушное пространство российские самолеты с гуманитарным грузом для Сирии, что было квалифицировано российским МИДом как недружественный акт по отношению к России.
Негативную реакцию российского МИДа вызвали выступление премьера Б. Борисова перед представителями Болгаро-американской торговой палаты и американскими дипломатами в Софии 12 октября 2015 г. Высказав последним претензии по поводу несимметричного подхода к развитию двусторонних экономических связей, в частности в области энергетики, он добавил: «Мы признали военное крыло «Хезболлы» террористической организацией, прекратили три самых крупных российских проекта, остановили российские самолеты над морем. И если мы не партнеры, то кто же тогда?».
После бухарестской встречи девяти глав восточноевропейских государств в ноябре 2015 г. в интервью Independent президент Болгарии заявил, что, нацеливаясь на Балканы, Россия стремится осуществить «гибридную военную» кампанию, направленную на дестабилизацию всей Европы. «Для России очень эффективный и безопасный способ дестабилизировать Европу -это действовать через Балканы. Вот почему Путин фокусируется на этом. Мы хотим сказать ЕС, генсеку НАТО, нашим партнерам и западным союзникам, что Балканы должны находиться в самом сердце политики европейской безопасности. Делайте для нас больше, чтобы делать больше для самих себя»2. Но на этот раз и премьер Болгарии, и вице-президент без восторга отреагировали на провокационное заявление своего президента. «Я не такой уж ястреб. Баланс в мире настолько хрупок, что мы должны контролировать свои слова. Даже на встрече G-20 все были «осторожны» в своих заявлениях. Так что я не собираюсь ничего комментировать», — заявил Б. Борисов по поводу этого интервью президента. Позже в одном из своих выступлений он, в ответ на вопрос о неких российских кибератаках, заявил: «Можешь осудить или изобличить в чем-то только имея абсолютные доказательства, а у нас их нет, есть сомнения, а о сомнениях не говорят вслух, так как это вызывает скандалы. У нас сегодня появилась возможность вернуть российских туристов, а они вернутся в следующем году, это практически гарантировано. Есть возможность экспортировать в Россию болгарскую продукцию, не попавшую под санкции».
Отказ Болгарии от строительства АЭС по российскому проекту, блокирование движения газовых потоков через свою территорию, действия себе в ущерб из-за политических установок Запада, ясно указали руководству России на несамостоятельность Болгарии на современном этапе. Резкое осложнение политической обстановки, обостряющиеся экономические проблемы России и отсутствие консенсуса в рядах болгарских политиков делают перспективы российско-болгарских отношений весьма неопределенными. Ясно пока лишь одно: никаких крупных совместных проектов с Болгарией как с несамостоятельным государством, не имеющим возможностей отстаивать свои интересы ни на европейском, ни на американском поле, России начинать не следует. Агрессивные антироссийские настроения части правящей элиты, готовой жертвовать интересами страны в угоду евро-атлантическим союзникам, будут и далее препятствовать улучшению двусторонних отношений. Это отнюдь не способствует преодолению Болгарией статуса самой бедной страны Евросоюза, отягощенной тяжелыми демографическими и социальными проблемами. Настоящие экономические и политические реформы в Болгарии ещё впереди.
Источники:
- Валева Е.Л. Постсоциалистическая Болгария: надежды и разочарования XXI века // Славянский мир в третьем тысячелетии. 2011.
- Валева Т.Э. Российско-болгарские отношения сегодня // Россия и современный мир. 2016.
- Жуковская А.А. Национальный опыт трансформационных процессов в Республике Болгария //Studia Humanitaris. 2017. №2.
Оставить комментарий